Новости предприятия
24.03.12: Двужильное сердце атомного ледокола
Двужильное сердце атомного ледокола
Говорят, от судьбы не уйдешь. Вроде бы жизнь теряет свою прелесть, если в ней все расписано наперед. Да только никому не дано знать, что расписано… Судьбу Рудольфа Федотова решил «простудный» питерский климат, но ни разу в жизни он не пожалел об этом.
В военкомат по повестке он пришел с твердым намерением поступать в военно-медицинскую академию. Ему выдали направление в Ленинград. Здесь и схватил на сквозняке затяжной насморк, который насторожил требовательную медицинскую комиссию. А время абитуриентское измеряется считанными днями, которые на глазах таяли. И неожиданно для себя оказался Рудольф в Рижском мореходном училище, куда его приняли по направлению Мурманского морского пароходства. Вот здесь сюрпризы судьбы и кончались, а начинались закономерности. Неспроста же он родился в морской семье, а учась в школе, после занятий занимался английским языком в Мурманском клубе моряков. А его родной дед на морском жаргоне тоже именовался – «дед», то есть старший механик. Ходил он в море на теплоходе «Спартак», за что удостоился высшей награды страны ордена Ленина. Плавал на судах пароходства и родной брат Рудольфа - Александр. Да и другой его брат тоже был «дедом» в торговом флоте.
Впрочем, вряд ли учитывали эти династические достоинства Федотова в приемной Рижской мореходки, интерес к мурманчанам диктовался другой причиной. Перед училищем была поставлена экстренная задача – в кратчайший срок, за год, подготовить машинистов-турбинистов для вступавшего в строй первого в мире атомного ледокола «Ленин». Вот так правительственное задание на 1958 – 1959 годы и определило всю дальнейшую биографию Рудольфа Федотова.
Мне всегда хотелось рассказать о людях, находившихся рядом с атомными реакторами ледоколов. Каково жилось-работалось им рядом с колоссальной и страшно грозной после Хиросимы и Нагасаки энергией, запаянной в толстую броню и сполна «выпускаемую на волю», когда требовалось сокрушить неприступные человеку льды. Имена тех, кто создавал и управлял этими реакторами, широко известны, давно рассекречены, многие, к сожалению, ушли из жизни, а вот о рядовых исполнителях команд и приказов вспоминают нечасто, да разве что в отделах кадров… Всенародной известности Рудольфу Федотову по штату и рангу не положено, а о своих заслугах в развитии гражданского атомного флота он предпочитает говорить скромно. Но как ни суди, 52 года трудового стажа на атомфлоте – само по себе редкое достижение. А если добавить, что и сегодня в управлении ФГУП «Атомфлот» он механик-наставник АППУ, то получается, Федотов – «живая история» грандиозного дела, которое подстать первым полетам в космос, ведь самому атомному ледокольному флоту исполнится в декабре 2012 года уже 53 года.
В мае далекого 1960 года атомоход «Ленин» пришел в Мурманск из Ленинграда, единственный раз в своей трудовой биографии обойдя вокруг Северной Европы. И сразу вчерашнего курсанта Федотова втянуло в необычный водоворот событий. Поражал сам ледокол: размерами, насыщенностью техникой – одних только электростанций на его борту было три. А бытовые условия – разве можно было такое представить даже бывалому моряку: на борту действовал целый госпитальный блок, в кинозале ледокола было как в современном кинотеатре, поражала воображение огромная столовая, кают-компания, отделанная ценными породами дерева… Словом, настоящий город на плаву, население которого составляло около 500(!) человек. Чтобы всех разместить, оборудовали даже двухъярусные кровати в трюмах, на палубах же атомохода звучали диалекты разных народов Советского Союза.
Немудрено было затеряться (и растеряться) в этом человеческом муравейнике вчерашнему школьнику, а теперь машинисту второго класса. Рудольф попал в отдел вспомогательных механизмов и поначалу нес вахту везде, куда посылали. И хотя рабочего люду хватало, нередко требовались специалисты, каких еще нигде и никогда не готовили. Особой престижностью пользовалась прозаически именовавшаяся служба водоподготовки. Сюда брали элиту рядового состава – только машинистов 1-го класса. Оно и понятно, на опреснительной установке моряки производили воду такого высокого качества, какой не имело ни одно судно. Впрочем, ядерная энергетическая установка во всем требовала высшего уровня обслуживания, а нередко и оперативных нестандартных решений. К числу таких Федотов относит собственное назначение в службу водоподготовки машинистом 1-го класса – всего лишь через неделю после его прихода в экипаж ледокола. Казалось, карьера начиналась куда уж стремительнее, но затем было шесть лет работы на рядовых должностях, которые на многое открыли глаза молодому моряку.
До того и слышать не приходилось пугающие своей новизной и загадочностью названия: пост энергетики и живучести, служба радиационной безопасности, атомно-механическая служба… Командовал всем этим диковинным хозяйством конгломерат людей. В экипаже было немало представителей профессий на глазах рождавшейся атомной энергетики – с первой советской АЭС в Обнинске, из научно-исследовательских институтов, лабораторий, опытных цехов… Они щедро делились своими техническими познаниями с моряками, а те помогали сухопутным втянуться в морскую жизнь с ее многовековыми уставными традициями. Вот тогда Рудольф Федотов усвоил жизненную заповедь, которой придерживается до сих пор. Флот дает новые знания, а с ними жить и работать проще. Позже понял он и другое: знания надо все время пополнять, и тогда профессия позволяет тебе не стареть. Без знаний же ты становишься ненужным. А ведь только тогда и продолжаешь жить, когда делаешь что-то полезное, иначе просто доживаешь отпущенное…
Такие вот мысли дает «общение» с самой передовой, на пределе прогресса, техникой. Но это Федотов поймет позже, а пока старший машинист Николай Большаков, мастер АППУ Владимир Мантула и другие не просто учили, воспитывали в нем мгновенную реакцию на повышение температуры в установке, чтобы успеть обеспечить охлаждение систем, объясняли, как держать вакуум для устойчивой работы электростанций и многое-многое другое. А когда знаний стало не хватать, вопроса для Рудольфа не стояло: надо идти в высшее инженерно-морское училище. Море и техника заняли главное место в его жизни. Было это в конце 60-х годов, когда атомоход «Ленин» вывели на длительную реконструкцию. К тому времени Федотов настолько врос в экипаж атомохода, что жизни без него не мыслил. В команде все взаимосвязаны, замечает он, как в механизме. Каждый за каждого отвечает.
Ощущение своей неразрывности от коллектива, а также своей незаменимости в рейсе прорастало в молодых моряках (средний возраст экипажа составлял 25 лет) гордостью за ответственные государственные задания, которые им удавалось выполнять. Спасение из ледового плена дизель-электроходов «Лена» и «Обь», застрявших у Земли Франца Иосифа, высадка на острове Врангеля полярной станции Северный полюс-10, когда ледовый аэродром строили всем экипажем, свободным от вахты, беспримерно ранний рейс в Восточный район Арктики, первая проводка во льдах каравана речных судов… Эти события были не менее значимой частью жизни Рудольфа, чем ежедневные вахты в железном царстве машинного отделения. Но механизмы – и те дают сбои, а что говорить о человеке…
Затяжная болезнь почти на год вывела Федотова из привычного ритма моряцкой жизни. А потом места на ремонтировавшемся атомоходе не нашлось, и какое-то время он ходил в море на обычных судах. Но однажды директор ремонтной базы, создававшейся для обслуживания ледокола «Ленин» и будущих атомоходов второго поколения, Андрей Иванович Тумпаров встретил его в отделе кадров пароходства и без долгих предисловий предложил работу у себя. Так своеобразно Федотов вернулся на атомфлот, уже береговым работником. Новому мастеру производства пришлось руководить сварщиками, котельщиками, такелажниками, токарями... Впервые в морской практике под уникальные суда создавалось целое специализированное предприятие технического обслуживания, и как в случае с самим «Лениным» судьба распорядилась Федотову быть у истоков нового дела. Не знал тогда Рудольф Александрович, что с морскими дорогами он расстается навсегда. Но не мог предположить и другое: заслуженной государственной награды – ордена Знак почета он будет удостоен после оценки правительством самого выдающегося в мировой истории рейса моряков в полярных широтах – первого похода на Северный полюс атомного ледокола «Арктика». Вот и задумаешься: под силу ли человеку сфантазировать такие повороты в жизни…
Бывают моменты, когда все нажитое-наработанное в предшествующие годы в одночасье проходит испытание на прочность. Арктический триумф нашего народа в августе 1977 года мог и не состояться, если бы не Федотов и его коллеги. На пути организаторов рейса на Полюс, готовившегося в строжайшей секретности и в ожесточенной борьбе мнений ученых, чиновников разного уровня, в последний момент возник барьер совершенно неожиданный и потому, казалось, непреодолимый. За считанные недели до утвержденной даты рейса из строя вышли все четыре циркуляционных насоса первого контура атомной паропроизводящей установки ледокола «Арктика». В день, когда последовал вызов к директору, старший производственный мастер АППУ Федотов был в отпуске. Поставив задачу, Тумпаров назвал тех, без кого в ближайшие три недели не обойтись – ровно столько времени отводилось на замену вышедших из строя насосов. Они уложились в эти авральные сроки и завершили работу, даже не подозревая, ради чего была такая экстренная спешка.
Тогда или позже у Федотова сложился еще один деловой жизненный принцип: взять ответственность на себя и найти выход из тупика. Еще не раз следование собственному изобретенному правилу помогало ему выйти из нештатных ситуаций. Так было и в 1978 году, когда перед первым высокоширотным рейсом в Арктике атомохода «Сибирь» с теплоходом «Капитан Мышевский» в парогенераторе атомной установки оборвался шток задвижки главного пара. Многочисленные совещания ни к чему не приводили, и тогда Федотов предложил спорное для многих решение: не вырезая задвижку, вытащить и поменять шток. Двое суток они не выходили из отсека АППУ, пока не удалось устранить поломку… Не случайно же мастер затем был произведен в инженеры-технологи.
Всякое еще бывало в жизни. Работал Рудольф Федотов конструктором, руководителем техотдела, инженером-оператором на строительстве единственного в мире атомного транспортного судна - лихтеровоза «Севморпуть», заведовал сектором технической эксплуатации атомного флота Центрального института Морского флота, но вернулся в конце концов снова в Мурманское морское пароходство. Многие годы не оставляла его мечта снова уйти в море, но жизнь распорядилась бесповоротно.
Давно обрел свой береговой причал и первенец атомного флота ледокол «Ленин», давший путевку в жизнь Рудольфу Федотову. Ему же самому довелось вырезать темплеты (образцы металла) из ядерной энергетической установки атомохода для научных исследований. Но когда поднимается Федотов на борт обездвиженного ледокола, у него перехватывает дыхание. Ледокол, по мнению Рудольфа Александровича, это Память наша, которая нужна людям, нужна государству.
- А если забыть прошлое, - говорит он мне на прощание, - считай, все умерло…
И я ему верю, потому что имеет Федотов право так говорить, пропустив через себя – через свои дела, мысли, нервы – всю историю рождения, становления и развития атомного ледокольного флота России. Верю и потому, что время для него, для многих, кому дорога эта страна, ее народ, это не просто течение секунд, минут и часов, а преемственность дел и помыслов людей, сумевших осуществить в своей жизни такое, что не удавалось никому до них.
Владимир БЛИНОВ.
